Юная жительница села Харьковское испытала на себе ужасы военного лихолетья

Жительница села Харьковское Анна Тимофеевна Ткаченко прошла жуткий путь сурового военного времени. К началу Великой Отечественной войны девушка не успела закончить школу и вместо свиданий и учёбы отправилась добывать необходимое на тот момент топливо.

Ей было всего 15

Уже в первые дни войны ушёл на фронт её брат Григорий. А вскоре на сельсовет пришла разнарядка для отправки женщин на торфоразработки. В числе полутора десятков девушек из окрестных хуторов попала под неё и Аннушка, в августе ей исполнилось только 15 лет.

Законы военного времени были строгие, установленное число работниц нужно было отправить во что бы то не стало. Мужчины на фронте, женщинам приходилось выполнять и свою, и мужскую работу. К отцу Тимофею Гавриловичу пришли из сельского Совета скорее не с просьбой, а приказанием — отпустить на торф Анну. Пожилой отец долго сопротивлялся, жалко дочку, мала ещё, жизни не видела. Но время было суровое, так и подалась девчушка в Орехово-Зуево на торфозаготовки осенью 41-го.

Холод, ледяная болотная жижа. Все работы выполнялись вручную. А немцы всё ближе подходили к Москве. Сначала в небе появились «рамы» — вражеские самолёты-разведчики, потом стали пролетать и бомбардировщики. Фронт приближался. С «рам» сбрасывали листовки, текст она помнит до сих пор: «Девушки-торфушечки, спасайте свои душечки!».

Постепенно все бойцы покинули Орехово-Зуево, ушли на передовые позиции. «Торфушечки» же продолжали грузить вагоны торфом по мере подхода составов, зачастую под обстрелом и бомбёжками. Уже шёл снег, стояли морозы.

Анна Тимофеевна рассказала, как однажды во время погрузки к ним подбежал офицер с криком — спасайтесь.

«Девчонки, спасайтесь! Если можете, добирайтесь домой, – бросил он на ходу. Мы закричали, что не знаем как, мы из Воронежа. Ваши поезда идут на юг, добирайтесь на них, ответил офицер. А кругом бомбёжки, обстрелы, станция разрушена. Бежали за поездами, цеплялись за подножки, проводники били по рукам», — вспоминала женщина.

Тогда Аннушке повредили палец, рана долго не заживала. Да и обморозила руки вдобавок.

Две недели добирались домой. Только в Алексеевке у одной знакомой из шелякинских девчат поела и спокойно переспала в доме, хоть и на полу. В середине декабря добралась до Харьковского и сразу в больницу, была сильно простужена. И больной палец ей укоротили. Но главное – после трудных скитаний, наконец‑то дома.

От сумы до тюрьмы

После Нового года вызвали отца с дочерью в сельсовет, а там встретил их военный, перепоясанный ремнями. Сердце Аннушки ёкнуло – это за ней.

Так и случилось. Обвинение: самовольно покинула торфоразработки, саботаж. По законам военного времени несовершеннолетняя девчонка стала заключённой тюрьмы в городе Россошь.

В казённой робе с номером, в огромных ботиках без шнурков носит кирпичи на стройке под охраной солдат с автоматами и огромных собак. Норма для всех одинаковая. Не выполнил – наказание.

 Вызывают на свидание: младшая сестра Дуся пришла за 60 километров пешком, принесла передачу. Видя, как Аня голыми руками носит кирпичи, плачет и бросает через колючую проволоку ей свои рукавицы. Конвоир замахивается на неё: не положено!

Суда над Анной не было, через полгода её отпустили. Правосудие всё‑таки усмотрело, что она несовершеннолетняя. После оккупации, всего пережитого, Анна продолжила учёбу в Харьковской средней школе, в каникулы и по окончании школы работала на колхозной птицеферме. Затем трудилась до выхода на пенсию прачкой в Харьковской участковой больнице.

Семья Ткаченко внесла свой вклад в достижение победы над врагом и восстановление разрушенного войной хозяйства. Брат Григорий принимал участие в ожесточённых боях под Смоленском, подвозил на передовую снаряды, был ранен, прошёл все ужасы фашистского плена. Сестра Евдокия работала аппаратчицей на Чернянском сахарном заводе. Дважды избиралась депутатом Белгородского областного Совета депутатов трудящихся.

Сегодня Анна Тимофеевна проживает с дочерью Людмилой и зятем Владимиром Бондарем. У неё есть внуки и правнуки.